Спектакль «Я — Майя!» создан по оригинальной пьесе Марка Розовского и посвящён великой балерине Майе Плисецкой. Режиссёр-постановщик — Игорь Скрипко.В мире искусства всегда есть место большим деньгам и амбициям. Карьера главной героини, несмотря на её талант и усилия, оказывается в центре страстей и интриг, которые далеки от искусства. В спектакле участвуют артисты труппы театра «У Никитских ворот».

Пьеса «Лицо» Александра Галина написана в 2013 г. Действие происходит в наши дни, но сюжетная линия тянется из 90 -х.Преуспевающий бизнесмен приезжает из Румынии в Россию, чтобы встретиться с пластическим хирургом, которая когда-то сделала ему пластическую операцию, изменив до неузнаваемости лицо. Это было необходимо ради спасения от преследования бандитов, у которых он похитил большие деньги. И вот спустя десятилетия главный герой снова в Москве встречается со своим пластическим хирургом. А дальше все действующие лица пьесы оказываются вовлеченными в нестандартный трагикомический сюжет с нетривиальной мелодраматической линией. Автор пьесы на примере судьбы главного героя предлагает зрителям стать свидетелем глубокой человеческой трагедии - физической потери лица, что в глубоком философском смысле несет за собой и потерю самого себя…

Необычное и невероятно волнующее действо разыгрывается во внутреннем дворике театра по совершенно особым законам – театра под открытым небом. Розовский придумал нечто под очень простым названием – «Песни нашего двора», и это нечто получилось на редкость заразительным.Зрители этого действа не только смотрят и слушают, но и подпевают, подсказывают забытые слова, некоторые – выпивают и закусывают… Просто потому, что иначе – никак. Приходит ощущение подлинности происходящего. Какие-то из этих песен помнят все. Какие-то пели сами – во дворе или кухне. Это не ностальгия. Это наша жизнь – в Совдепии, в СССР, в СНГ... В этом дворе идет своя жизнь с ссорами и примирениями, с развешенным на веревках нехитрым бельишком, с патефоном на всю улицу, свистом голубятников, корытом на скамейке, сбившимися кружком покуривающими мужчинами, женщинами в халатах и бигуди... Общая жизнь – вся на виду. Одна на всех.Спектакль идет под открытым небом во внутреннем дворе театра.В случае плохой погоды, театр оставляет за собой право переноса спектакля в зал на Новой сцене.

«Дон Кихот» - пьеса, написанная в 1938 году Михаилом Булгаковым для театральной постановки, но так и не увидевшая свет при жизни автора. Марк Розовский использовал именно это изложение, сделав акцент на человечности, нравственности, и, конечно же, на благородстве. Дон Кихот - скрытое подобие Христа. Сутью человека является душа, а путь Дон Кихота – это душеспасительное деяние в противовес злодеянию. Злодеяние состоит из двух составляющих – «деяния» и «зла». В образе Дон Кихота меня интересовал не конкретный человек, а глобальное понимание того, что мы называем «донкихотством» так описывает «своего» Дон Кихота режиссер Марк Розовский. Санчо Панса - собирательный образ человека, который сам не может достичь высот донкихотства, но при этом верен тому, ктосмелее и готов к подвигам. Испытание властью, в которое погружается этот герой, подано иронично, точно и жизненно. Феномен этого литературного произведения принадлежит вершинам мирового искусства, который со сцены театра «У Никитских ворот», в очередной раз обратится к людям со своим зовом добра и кристальной честности. Основной лейтмотив постановки – проклятие сатанизму и гимн любви! Спектакль поставлен в жанре фантастического реализма, построенного на вымышленной правде, созданной Сервантесом и Булгаковым. Он насыщен юмором, танцами, иронией и неожиданными поворотами сюжета.

Популярный у зрителей цикл литературно-драматических вечеров «Лента поэзии» продолжает спектакль, посвященный творчеству нашей современницы, известного российского поэта Юнны Мориц.Яркая, талантливая актриса Виктория Заславская точно и остро, просто и нежно будет говорить со зрителями о том, что нас окружает, будет говорить стихами Юнны Мориц, многие из которых стали песнями…В спектакле используются рисунки Юнны Мориц.

Марк Розовский о спектакле:- Не скрою, в «Свадьбе» Зощенко мне хочется сделать этакий «мейерхольдовский спектакль». Когда-то В.Э. Мейерхольд, ставя своего гениального Гоголевского «Ревизора», нашел определение для своего метода – «музыкальный реализм». Здесь все строится на соединении крупной доли психологизма с условно-знаковой формой сценического существования, выраженного в темпоритмичной пластике, графическом решении мизансцен, и постоянном взаимном перетекании правды быта в поэтический гротеск и обратно. Тут нужны особо техничные актеры, блестяще овладевшие искрометной техникой и желающие, и умеющие импровизировать.Выполнению этой задачи призваны помочь музыкальные шедевры – шлягеры 20-х – 30-х годов, - это отнюдь не вставные номера, а в нашей игровой стихии – единый театральный массив с Зощенковской прозой.«Свадьба» - это веселая анекдотическая сатира на опустошение и одичание человека, живущего в идиотизме и невежестве, в хамстве и кошмаре нищей повседневности. Горько!

Из первой беседы режиссера с актерами: «Пьеса написана в 1916 году. Автору было 22 года. Он оказался не самым везучим человеком. Удар не заставил себя ждать — пьеса была запрещена царской цензурой «За безнравственность». Сегодня это одна из самых чистых и светлых новелл современной литературы...Для молодого автора догадки поразительны. Повороты сюжета стремительны и неожиданны, но сама эта неожиданность рождает великую правду о том, что есть человек. По сути, это вечная тема или главная тема классической литературы. Рассказ лишён назидательности, социальных привязок и национальных проблем. Он о человеке...Бабель — одессит. Режиссёр тоже воспитан этим прекрасным городом. Мне бы очень хотелось, чтобы это почувствовал пришедший на спектакль зритель. И ещё хотелось бы, чтобы зритель после встречи с актёрами ушёл, осознав — «печаль всегда светла». Нашему спектаклю мы могли дать и такое название…Короткий трёхстраничный рассказ открыл неповторимого автора Исаака Эммануиловича Бабеля и, наверное, будет правильно если работая над текстами мы будем не забывать о его трагической участи. Автор был расстрелян в январе 1940 года. Нам сегодня только приходится додумывать — сколько мы не досчитались великих страниц. Поэтому мы и должны постараться, чтобы наша инсценировка, хоть в какой-то мере, дала представление об этой потере...»