Марк Розовский о спектакле:- Не скрою, в «Свадьбе» Зощенко мне хочется сделать этакий «мейерхольдовский спектакль». Когда-то В.Э. Мейерхольд, ставя своего гениального Гоголевского «Ревизора», нашел определение для своего метода – «музыкальный реализм». Здесь все строится на соединении крупной доли психологизма с условно-знаковой формой сценического существования, выраженного в темпоритмичной пластике, графическом решении мизансцен, и постоянном взаимном перетекании правды быта в поэтический гротеск и обратно. Тут нужны особо техничные актеры, блестяще овладевшие искрометной техникой и желающие, и умеющие импровизировать.Выполнению этой задачи призваны помочь музыкальные шедевры – шлягеры 20-х – 30-х годов, - это отнюдь не вставные номера, а в нашей игровой стихии – единый театральный массив с Зощенковской прозой.«Свадьба» - это веселая анекдотическая сатира на опустошение и одичание человека, живущего в идиотизме и невежестве, в хамстве и кошмаре нищей повседневности. Горько!

Необычное и невероятно волнующее действо разыгрывается во внутреннем дворике театра по совершенно особым законам – театра под открытым небом. Розовский придумал нечто под очень простым названием – «Песни нашего двора», и это нечто получилось на редкость заразительным.Зрители этого действа не только смотрят и слушают, но и подпевают, подсказывают забытые слова, некоторые – выпивают и закусывают… Просто потому, что иначе – никак. Приходит ощущение подлинности происходящего. Какие-то из этих песен помнят все. Какие-то пели сами – во дворе или кухне. Это не ностальгия. Это наша жизнь – в Совдепии, в СССР, в СНГ... В этом дворе идет своя жизнь с ссорами и примирениями, с развешенным на веревках нехитрым бельишком, с патефоном на всю улицу, свистом голубятников, корытом на скамейке, сбившимися кружком покуривающими мужчинами, женщинами в халатах и бигуди... Общая жизнь – вся на виду. Одна на всех.Спектакль идет под открытым небом во внутреннем дворе театра.В случае плохой погоды, театр оставляет за собой право переноса спектакля в зал на Новой сцене.

«Наверное, каждый из нас в детстве с большим удовольствием читал рассказы о Шерлоке Холмсе. Один из них отличался оформлением: на книжных страницах среди типографского шрифта мелькали фигурки человечков – это был шифр, над которым ломал голову великий сыщик. Прошло много лет, и однажды мне неожиданно вспомнился рассказ о пляшущих человечках, вернее, тот, похожий на детские рисунки, шифр. Я подумал: да это же балет! Нужны искусные танцоры, которые представят танец как шифр, и тогда танцевальные номера станут частью драматургии!Наши «Пляшущие человечки» – это театральное фэнтези. Можно сказать, что детектив, можно – что некая притча. Злодей-антигерой в какой-то степени сам оказывается жертвой, но итог истории, которую мы рассказываем зрителю, таков: «вечно только то, что человечно». И все это – в согласии с гуманистическими принципами творчества Артура Конан Дойла.Есть в нашем спектакле еще один мотив, в наше время, к сожалению, приобретающий все большую актуальность: это тема безопасности обыкновенных людей, безмятежная жизнь которых может внезапно наполниться кошмаром…Без крепкой команды мюзикла не поставишь. Я признателен за участие в этом проекте балетмейстеру из Белоруссии Ольге Костель, которая получила хореографическое образование в Германии. Этого замечательного молодого специалиста можно назвать соавтором режиссера. Рад, что в нашей команде – сценограф мирового уровня, мой старый друг Александр Лисянский. Звучанию вокальных партий помогла хормейстер, педагог-репетитор Екатерина Гусар, прекрасно поработавшая с нашими драматическими артистами на мюзикле «Капитанская дочка». Отдельно хочу сказать о композиторе Игоре Левине, создавшем музыку, изобилующую яркими образами, в стиле симфоджаза. В нашем спектакле звучит фонограмма, записанная оркестром Ростовского Музыкального Театра, где в прошлом сезоне с успехом состоялась Мировая премьера «Пляшущих человечков». И вот теперь этот спектакль впервые в Москве, в родном Театре «У Никитских ворот». Мы продолжаем настаивать, что так называемый «русский мюзикл» может соревноваться с шедеврами Бродвея в этом любимом зрителями жанре".М. Розовский.

«Дон Кихот» - пьеса, написанная в 1938 году Михаилом Булгаковым для театральной постановки, но так и не увидевшая свет при жизни автора. Марк Розовский использовал именно это изложение, сделав акцент на человечности, нравственности, и, конечно же, на благородстве. Дон Кихот - скрытое подобие Христа. Сутью человека является душа, а путь Дон Кихота – это душеспасительное деяние в противовес злодеянию. Злодеяние состоит из двух составляющих – «деяния» и «зла». В образе Дон Кихота меня интересовал не конкретный человек, а глобальное понимание того, что мы называем «донкихотством» так описывает «своего» Дон Кихота режиссер Марк Розовский. Санчо Панса - собирательный образ человека, который сам не может достичь высот донкихотства, но при этом верен тому, ктосмелее и готов к подвигам. Испытание властью, в которое погружается этот герой, подано иронично, точно и жизненно. Феномен этого литературного произведения принадлежит вершинам мирового искусства, который со сцены театра «У Никитских ворот», в очередной раз обратится к людям со своим зовом добра и кристальной честности. Основной лейтмотив постановки – проклятие сатанизму и гимн любви! Спектакль поставлен в жанре фантастического реализма, построенного на вымышленной правде, созданной Сервантесом и Булгаковым. Он насыщен юмором, танцами, иронией и неожиданными поворотами сюжета.

Павел Санаев написал веселую и печальную книгу о детстве, которая сразу стала бестселлером. Миллионные тиражи, фильмы… Восторг читателей – наших и зарубежных. Наш спектакль – первая постановка «Похороните меня за плинтусом» на московской сцене. Я думаю, это лучшее произведение нашей литературы, так сказать, на семейную тему – о кошмаре переживаний ребенка, детство которого попрано насилием, вырастающим из непомерной любви, из несостоятельности взрослых, – они правы и неправы все без исключения, одновременно. Жизнь детей в среде, где нравственные устои размыты, превращается в пытку, и то, что мы называем счастливым детством, оказывается неисполнимой мечтой. Лишенный материнства мальчик – объект неистовой бабушкиной любви – живет на перекрестке понятных, но совершенно истребительных интересов и чувств, да так, что все участники этой простой истории становятся жертвами друг друга. Нам жаль всех, однако прежде будем на стороне маленького ребенка, живущего в положении заложника. Никто не хочет уступать и эта взаимная глухота ведет к безумию и страшным страданиям всех участников конфликта. Главное качество санаевской прозы – потрясающая узнаваемость правды быта, переходящая в поэтику, юмор и лиризм живых человеческих взаимоотношений и дающая серьезнейшие основания для размышлений о так недостающей всем деликатности в вопросах воспитания.

История старого пегого мерина Холстомера, который доживает последние дни в табуне графа Бобринского...Сегодня философская притча Льва Толстого, в которой «толстовство» как цельное миросознание получило художественное воплощение, продолжает жить не только в литературном произведении, но и на театральной сцене, глубоко задевая наши души, заставляя размышлять о зле и добре, грехе и ответственности за грех, о животном и человеческом, о жизни и смерти… Созданная Марком Розовским и Юрием Ряшенцевым пьеса «История лошади» – в жанре «русского мюзикла» на основе классической литературы – живет на сцене с 1975 года.«...Писать драму может только тот, кому есть, что сказать людям, и сказать нечто самое важное для людей».Лев Толстой

Необычное и невероятно волнующее действо разыгрывается во внутреннем дворике театра по совершенно особым законам – театра под открытым небом. Розовский придумал нечто под очень простым названием – «Песни нашего двора», и это нечто получилось на редкость заразительным.Зрители этого действа не только смотрят и слушают, но и подпевают, подсказывают забытые слова, некоторые – выпивают и закусывают… Просто потому, что иначе – никак. Приходит ощущение подлинности происходящего. Какие-то из этих песен помнят все. Какие-то пели сами – во дворе или кухне. Это не ностальгия. Это наша жизнь – в Совдепии, в СССР, в СНГ... В этом дворе идет своя жизнь с ссорами и примирениями, с развешенным на веревках нехитрым бельишком, с патефоном на всю улицу, свистом голубятников, корытом на скамейке, сбившимися кружком покуривающими мужчинами, женщинами в халатах и бигуди... Общая жизнь – вся на виду. Одна на всех.Спектакль идет под открытым небом во внутреннем дворе театра.В случае плохой погоды, театр оставляет за собой право переноса спектакля в зал на Новой сцене.