Евгения Абрамовича Баратынского (Боратынского, как доказывают исследователи его творчества), современники считали величайшим поэтом России. Его стихи звучали во всех литературных салонах Петербурга и Москвы, ими восхищались.К сожалению, время оказалось безжалостным к творчеству поэта. Его стихи вспоминают редко. Пробел решили восполнить молодые актеры театра «У Никитских ворот» Александр Кудряшов и Никита Сюсюкин. «Лента поэзии. Баратынский» - их самостоятельная работа. В основу композиции легла поэма «Бал» - история любви в интерьерах великосветского общества Москвы, которая в свое время вызвала немало пересудов и споров.Никита Сюсюкин о спектакле: «Мы решились на эксперимент, в котором соединили цирк и кабаре, итальянскую комедию и высокий слог русской поэзии 19 века. Это романтическая история, рассказанная в перерыве между кадрилью и вальсом. Печальный анекдот о нравах высшего общества. Она и Он. Ревность и предательство. Любовь и смерть. Игра и театр. Бал».

Хотите разрушить 4-ю стену и поговорить с актёром лично, практически наедине? Тогда эта встреча для вас!В фойе театра «У Никитских ворот» пройдёт творческая беседа с Екатериной Васильевой и Валерией Шейманом — актёрами нашего театра, исполняющими множество ролей, одни из которых — главные роли в премьерном спектакле «Душечка» по рассказу Антона Павловича Чехова.Не упустите возможность задать любой вопрос и сфотографироваться на память!Модератором мероприятия выступит Марина Хилькевич — пресс-секретарь театра «У Никитских ворот».

«Амадей» вернулся на московскую сцену! В театре «У Никитских ворот» народный артист РФ Марк Розовский осуществил постановку знаменитой пьесы П. Шеффера, одной из «жемчужин» драматургии 20 столетия. Спектакль «Амадей» - это современный взгляд на вечный конфликт "моцартианства" и "сальеризма", творца и ремесленника, любви и зависти.Одним из главных героев пьесы является музыка Моцарта, совершенство которой - весомый аргумент в споре посредственности и гениальности. Спектакль посвящен памяти выдающегося актера современности, народного артиста СССР Олега Табакова, более 30 лет блестяще исполнявшего роль Сальери.

Пьеса «Скамейка» написана в 1983 году советским драматургом Александром Гельманом. В своё время была запрещена к постановке, ведь сюжет закручивается с весьма неблаговидного события: мужчина не узнаёт женщину, с которой год назад познакомился. А дальше развивается история лжи и искренности, которая приводит к раскрытию героев. Смогут ли два совершенно чужих друг другу человека стать самыми близкими, получить ту любовь и взаимопонимание, которую ищут?Сейчас пьеса является жемчужиной советской драматургии, переведена на многие языки мира и до сих пор не сходит с театральных подмостков. Сюжет спектакля понятен и прост: случайная встреча двоих, на скамейке в парке, где Он меняет имена и лица, а Она каждый раз готова обманываться и ждать.Мужчина в поиске и женщина в ожидании любви – это история про всех нас и про желание найти искренность в мире одиночества.

Марк Розовский: «- «Был ли Чехов женоненавистником»?..Расхожее мнение - был!.. Но как всякое расхожее мнение, оно страдает этакой желтизной, сплетничеством, нежеланием или неумением внедряться в глубины внутреннего мира великого писателя, сопоставлять факты его личной жизни с художественными образами и сюжетами его произведений.Блестящий чеховский рассказ «Попрыгунья» тому яркий пример.Суть в том, что главная героиня вобрала в себя отражения многих чеховских автобиографических элементов взаимоотношений Автора с модным богемным салоном Кувшинниковой, художником Левитаном, актрисой Яворской («Чарудаттой») и даже с Ликой Мизиновой, закрутившей на глазах Антона Павловича роман с Игнатием Потапенко – другом Чехова, писателем средней руки, несравнимым по таланту с нашим автором… Кстати, Чехов называл Потапенко «всесторонним негодяем». Основания к тому были: Лика забеременела от бывшего друга Игнатия и родила ему дочку по имени Христина, которая вскорости умерла от крупозного воспаления легких. Конечно, судьба Лики прорежется и в «Чайке», но и «Попрыгунья» полна косвенных ассоциаций и с Яворской, и с Мизиновой.Можно вспомнить и других чеховских женщин – Елену Шаврову – начинающую беллетристку, искавшую с Чеховым плотоядной близости. Или Ольгу Кундасову – полусумасшедшую даму, которой он с Сувориным помогал деньгами, а она в ответ называла Чехова «патентованным Дон-Жуанишкой».Чехов увиливал от подобных «попрыгуний». Его выбор - не ненавидеть женщин, а принимать их такими, какими они есть.«Попрыгунья» - это прежде всего ИСТОРИЯ ИЗМЕНЫ. То бишь история женщины, прозевавшей свою любовь к великому человеку, который, любя, был с ней рядом – доктору Дымову.А ведь Дымов по всем признакам может считаться alter ego самого автора – доктора А.П.Чехова!В заключение добавлю: музыка нашей «Попрыгуньи» - это мелодии знаменитых русских романсов, по моей просьбе Юрий Ряшенцев написал для них новые стихи, сохранив так называемые узнаваемые «шлягворты». Эти искусные стилизации легли в основу вокально-танцевальных решений для нашего «русского мюзикла».

Из первой беседы режиссера с актерами: «Пьеса написана в 1916 году. Автору было 22 года. Он оказался не самым везучим человеком. Удар не заставил себя ждать — пьеса была запрещена царской цензурой «За безнравственность». Сегодня это одна из самых чистых и светлых новелл современной литературы...Для молодого автора догадки поразительны. Повороты сюжета стремительны и неожиданны, но сама эта неожиданность рождает великую правду о том, что есть человек. По сути, это вечная тема или главная тема классической литературы. Рассказ лишён назидательности, социальных привязок и национальных проблем. Он о человеке...Бабель — одессит. Режиссёр тоже воспитан этим прекрасным городом. Мне бы очень хотелось, чтобы это почувствовал пришедший на спектакль зритель. И ещё хотелось бы, чтобы зритель после встречи с актёрами ушёл, осознав — «печаль всегда светла». Нашему спектаклю мы могли дать и такое название…Короткий трёхстраничный рассказ открыл неповторимого автора Исаака Эммануиловича Бабеля и, наверное, будет правильно если работая над текстами мы будем не забывать о его трагической участи. Автор был расстрелян в январе 1940 года. Нам сегодня только приходится додумывать — сколько мы не досчитались великих страниц. Поэтому мы и должны постараться, чтобы наша инсценировка, хоть в какой-то мере, дала представление об этой потере...»

Марк Розовский: «​- Теперь – «Анна на шее». Третья часть проекта «Чехов. Женщины. Триптих». Жанр тот же – «русский мюзикл», специфика которого, мне кажется, в том, что в его основе высокая литература, психологизм и поэтика трогательностии сострадательности. При этом, подчеркиваю: развлекательную функцию никто не отменял!Стихи Ю.Ряшенцева, музыка – моя, балетмейстер всех трех составляющих проекта («Душечка», «Попрыгунья», «Анна на шее») – Светлана Лапина, сценография Ивана Арнгольда, режиссер-ассистент Яна Прыжанкова, которым я низко кланяюсь с благодарностью за участие в этой уникальной, чрезвычайно сложной работе.​А.П. Чехову тоже поклон особый, поскольку его вклад в наш театральный триптих, как вы понимаете, бесценен.​Сейчас довольно часто ставят Чехова вне Чехова. Мы же следили за тем, чтобы в любой миг нашего действа оставаться верным авторскомустилю и миросознанию. А оно, напомню, было очень далеко от прямого «женоненавистничества»(такие особы, как Саша Селиванова или Людмила Озерова, были для него не более, чем сексуальные обузы), а настоящая любовь у Чехова была лишь с Лидией Авиловой, которая, как известно, одарила А.П. медальоном с гравировкой: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, приди и возьми ее». Вот как! Чехов недаром вставил эти интимные слова в «Чайку».​А вот, пожалуй, самая выразительная всеобъясняющая цитата–откровение, чеховское, как он сам говорил, «благоутробие».​Из письма Суворину: «Извольте, я женюсь, если Вы хотите этого. Но мои условия: все должно быть, как было до этого, то есть ОНА должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра, - я не выдержу… Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день. NB: Оттого, что я женюсь, писать я не стану лучше».​Таков Чехов. Честный и правдивый. В любовях несуетный, осторожный во флиртах, озабоченный своей свободой – прежде всего писательской, и потому умеющий держать дистанцию при малейшей угрозе своему призванию.​Что касается «Анны на шее» - это рассказ-бриллиант, повествующий о необыкновенной девушке-красавице, которая в неравном браке предала свою бедную полунищую семью, прельстившись роскошью и загулами в своей новой пустой жизни. Очень-очень, между прочим, современный распространенный сюжет, знаете ли!»