Марк Розовский о спектакле:- Не скрою, в «Свадьбе» Зощенко мне хочется сделать этакий «мейерхольдовский спектакль». Когда-то В.Э. Мейерхольд, ставя своего гениального Гоголевского «Ревизора», нашел определение для своего метода – «музыкальный реализм». Здесь все строится на соединении крупной доли психологизма с условно-знаковой формой сценического существования, выраженного в темпоритмичной пластике, графическом решении мизансцен, и постоянном взаимном перетекании правды быта в поэтический гротеск и обратно. Тут нужны особо техничные актеры, блестяще овладевшие искрометной техникой и желающие, и умеющие импровизировать.Выполнению этой задачи призваны помочь музыкальные шедевры – шлягеры 20-х – 30-х годов, - это отнюдь не вставные номера, а в нашей игровой стихии – единый театральный массив с Зощенковской прозой.«Свадьба» - это веселая анекдотическая сатира на опустошение и одичание человека, живущего в идиотизме и невежестве, в хамстве и кошмаре нищей повседневности. Горько!

Уважаемые дамы и господа! Уважаемая публика!Прошу прощения за маленькое, минуты на две-три, предисловие. «Пари» - это неизвестный Чехов. Кого ни спрошу: помните ли рассказ «Пари», никто и вспомнить не может. Наверное, и вовсе этот рассказ не читали. А зря. Это рассказ-притча. Это необычный Чехов.Настолько необычный, что многие скажут: это – не Чехов. Однако ошибутся, ибо авторский мир Антона Павловича действительно необозрим. Лукавый взгляд сквозь пенсне как бы дразнит нас: то, что ждешь от меня, – не получишь, а получишь то, что не ждешь.Рассказ «Пари» – неожиданный рассказ Чехова. А впрочем, почему неожиданный?.. Ведь назвав свой знаменитый поток шедевров – «Пестрые рассказы», автор, прежде всего настаивает на ПЕСТРОТЕ, а значит, готовит наше восприятие к самому сногсшибательному диапазону. В том-то вся и штука, господа, что рассказ «Пари» – это тот же Чехов, это та же рука Мастера, тот же лапидарный стиль, находящийся в родственных отношениях с талантом.И как бы чужд, не казался ЭТОТ Чехов ТОМУ Чехову, которого мы все знаем и любим, нам придется воистину открыть для себя в нем еще и еще такое, за что мы полюбим его еще больше. Именно такие чувства я испытал, когда решился на страшное действие – немножко дописать Чехова при перетаскивании его прозы на сцену. Да, да, не пугайтесь, именно дописать. Ах, простите меня, Антон Павлович, ах, простите… Может быть, меня оправдает только тот факт, что в пьесе «Пари» (по рассказу «Пари») весь Ваш текст дословно, скрупулезно сохранен. А вот за остальные мои домыслы к Вашей блестящей прозе ответственность несу уже я. А теперь бедный зритель пусть попробует сам догадаться, где Чехов, а где ваш покорный слуга, пусть, пусть попробует…Вторая часть нашего спектакля – знаменитый «Юбилей». Шутка в одном действии» – так сам Антон Павлович определил жанр этой фантастической комедии характеров, где реальность быстро превращается в абсурд, а чеховский юмор – одна из вершин непревзойденного чеховского мастерства.Мне кажется, «Юбилей» – это шедевр чеховской драматургии, – именно поэтому его можно ставить только с блестящими актерами, для которых чувство филигранной формы и одновременное существование в гротеске, фарсе и психологизме – не проблема, а упоение игрой – норма, приносящая зрителю исключительное наслаждение.Ждем вас на спектакле «Шутки Чехова. Из жизни банкиров и их жен»!

Марк Розовский: «- Музыка Максима Дунаевского прелестна, стихи Юрия Ряшенцева прекрасны, - отсюда наше общее понимание чеховской прозы в рассказе «Душечка», который представляется мне, и не только мне, шедевром русской литературы.Но сцена требует не только чтения, но и прочтения, превращающего рассказ в театральное зрелище, в игру, в некую версию, принадлежащую другому виду искусства. Жанр «русского мюзикла» с его ставкой на психологизм (не только на развлекательность!), на человечность и сострадание – может помочь нам распознать главные и тайные авторские смыслы первоисточника. Чехов ни в коем разе НЕ РАЗОБЛАЧАЕТ «душечку». Он всего лишь старается понять этот удивительный характер. Поставить диагноз искреннему, чисто женскому поведению. Конечно, он с юмором и грустью рассказывает нам частную историю. Как, впрочем, и всегда. Но так же как всегда, он силой своего таланта заставляет нас, сегодняшних, вдруг подумать о том, что все женщины мира, без преувеличения – при всей разности их судеб и характеров, во все времена и во всех странах – немножечко «душечки». Да, да, все до одной!Не верите?Посмотрите наш спектакль!»

Художественный руководитель театра Марк Розовский предлагает вниманию зрителя собственную версию известной пьесы чешского драматурга Карела Чапека «Мать». Созданная в 1937 году, она стала итоговым произведением в творчестве писателя. Жестокая пьеса произвела фурор. Она призывала защищать мир и свободу, отстаивать их с оружием в руках, бороться с фашизмом, который в то время поднимал голову в Европе.«Мать обвиняет» - пронзительный спектакль, монолог женщины, пять сыновей и муж которой борются и погибают… Марк Розовский впервые поставил «Мать обвиняет» во МХАТе по приглашению Олега Ефремова более 30 лет назад. Спектакль стал сенсацией и имел огромный успех не только у московского зрителя, но и за рубежом. Современные реалии делают нынешнюю постановку совершенно необходимой, придают ей остроту и злободневность. Монолог Матери звучит в исполнении ведущей актрисы театра «У Никитских ворот», заслуженной артистки РФ Марины Кайдаловой.

Пьеса «Скамейка» написана в 1983 году советским драматургом Александром Гельманом. В своё время была запрещена к постановке, ведь сюжет закручивается с весьма неблаговидного события: мужчина не узнаёт женщину, с которой год назад познакомился. А дальше развивается история лжи и искренности, которая приводит к раскрытию героев. Смогут ли два совершенно чужих друг другу человека стать самыми близкими, получить ту любовь и взаимопонимание, которую ищут?Сейчас пьеса является жемчужиной советской драматургии, переведена на многие языки мира и до сих пор не сходит с театральных подмостков. Сюжет спектакля понятен и прост: случайная встреча двоих, на скамейке в парке, где Он меняет имена и лица, а Она каждый раз готова обманываться и ждать.Мужчина в поиске и женщина в ожидании любви – это история про всех нас и про желание найти искренность в мире одиночества.

Американская писательница Елена Келлер из-за перенесенной в раннем детстве болезни навсегда потеряла зрение и слух. Обучившись ручной азбуке – языку глухих, передаваемому ей через осязание, она окончила Кембридж, затем университет Рэдклифф (часть Гарварда). В эти годы она написала свою первую книгу.Елена Келлер стала настолько популярна, что многие известные люди, приезжавшие в США со всех концов света, спешили встретиться с ней: Максим Горький, Рабиндранат Тагор, Морис Метерлинк. Будучи слепоглухой, Елена прожила невероятно интересную жизнь, стала автором семи книг, ездила по всей Америке, выступала с лекциями. Что это, если не чудо?Пьеса американского драматурга Уильяма Гибсона рассказывает о самом начале этого удивительного пути, когда пересеклись судьбы двух замечательных женщин – Елены Келлер и ее учительницы Анны Салливан.

Пьеса «Носороги» Эжена Ионеско — одна из самых ярких работ в мировой драматургии XX века. Режиссер спектакля Марк Розовский, следуя за автором, исследует аллегорический сюжет, в котором анализирует сложность человеческой природы. Что происходит с человеком, когда он теряет своё «я»?Носорог — мощный символ превращения личности в массовую машину, лишённую индивидуальности. Это аллегория того, как вредоносные идеи могут влиять на общество и манипулировать массовым сознанием.Чтобы усилить эффект пронзительного воздействия на зрителя, режиссёр Марк Розовский использовал грандиозную музыку Жана-Мишеля Жарра. Перерождение людей, лишённых личностных качеств, в бездушное стадо требует от артистов высшей степени мастерства перевоплощения и глубокого понимания материала.«Целое стадо носорогов! А говорили, что эти животные — одиночки».