Архив отзывов

Дело корнета Елагина

Дело Муси Сосновской

«Ах, пане-панове,
Тепла нет ни на грош!»
(из песни)

Конечно, этот спектакль нельзя было бы даже думать поставить без такой женщины в центре сюжета, какова есть Виктория Корлякова. Красавицы в театре есть, а вот странных среди них – мало. По моему скромному мнению, в «Харбине» ей совершенно не место – а вот «Гамлет» заждался уникальной Гертруды, роковой королевы без возраста, будто получившей средство Макропулоса.
Конечно, история «корнета Елагина» - это, в первую, да и, пожалуй, в единственную очередь история актрисы Марии Сосновской. Из всех окружавших ее мужчин, старцев и ребятишек она безошибочно выбрала того, кто, выпав из-под тирании отца, отчаянно барахтался в широком мире, просто-таки ожидая и прося сильной руки, которая его приберёт (желательно, с приятностию для него). Рука оказалась железной, а приятности – недолгими. Но милый пустой мальчик по мере своих сил послужил орудием воли этой невероятной женщины, не пожелавшей предстать миру чахоточной развалиной. Единственное, в чем она просчиталась – это прозорливость отцов-ксендзов, в отличие от отечественного правосудия, сразу поверивших в суицидальные намерения блудной дщери и отказавших ей в погребении в ограде кладбища.
Только в финале, когда милые щёчки корнета (простите меня, Никита…) спрятались за балюстрадой «тюремной решетки», мне стал без оговорок виден его повзрослевший взгляд. Виновен или нет? Каторга или свобода? Мария, вероятно, попросила для него помилования – но я не уверена, что в его ситуации это благо. Искупление служением милосердию – например, в приюте или богадельне – вот идеальный вариант исхода. Выпусти его на волю, верни в полк, он, чего доброго, благодаря «товарищам», решит, что отныне он «не тварь дрожащая, а право имеет».
В какой-то мере «корнет Елагин» - собрат «принцессы Ивонны», существа почти эфемерного, но лакмусом погруженного в наши собственные представления о любви и праве. Прокурор-циник (Андрей Молотков) и адвокат-романтик (Валерий Шейман), в общем, оба растерянны перед загадкой «панночки» - недаром в итоге вы так и не узнаете, какое решение вынес суд.
Зато свидетели выдали нагара «камеди-клаб» на радость публике, намеревавшейся отдохнуть даже под Бунина и встревоженной обилием «вечных вопросов». Машнин и Сарайкин… они, несомненно… две звезды, две буйных повести. Идите в театр, смотрите на них и умрите от смеха, как я )))
Когда на сцене один Кувицын, то мысль поневоле отвлекается на сомнение: который это? Надеюсь, после сегодняшнего спектакля их не придется различать по шрамам. Очень неосторожно - использовать в театре стеклянную посуду, очень.
Нервному доктору шлёт привет его истеричный коллега из «Свидетеля обвинения» (МТЮЗ).
Заузе… (о господи, как подумаю, что этот текст может оказаться распечатанным для всеобщего чтения… нет, я не против…) Ну, в общем, Александр Лукаш – ыыы, больше я вам ничего не скажу, хоть пытайте.

А было бы интересно (и я даже почему-то этого ожидала), чтобы приговор Елагину назначали зрители… Немая сцена. «Суд присяжных».
Попробуем?